Юлия Федотова - Герои былых времен [HL]

Но в один несчастный день он, как обычно, отправился на прогулку. Шел себе, шел по зеленым лужайкам, не знающим зимы, по изысканным паркам и цветущим садам… и сам не заметил, не понял, как вышел к побережью! Да не к мирному, надежно охраняемому побережью островов Эмайн, а к дикому и опасному берегу фьордингов!

Они-то его и сцапали. Себе не оставили — зачем им такой дохловатый, разве что рыбам на корм? Сразу видно, не работник. Пока не помер, поспешили продать на юг, там любят грамотных в хозяйстве иметь.

Такова была история вкратце. Пространное описание горестей, выпавших на его рабскую долю, слушала одна Эфиселия. Ахала, всхлипывала по-бабьи, позабыв про свою воинскую доблесть. А диса с сильфидой, глядя на нее, наперебой упражнялись в остроумии.

— Если бы ваш яд можно было продавать на вес, мы никогда не знали бы нужды, — сказал девицам Орвуд, и они остались очень довольны.

С появлением Бандароха обстановка в коллективе отчасти разрядилась. Эфиселия цвела майской розой. Она больше не уходила вперед, не держалась в стороне, всем своим видом показывая: вы сами по себе, я сама по себе, и все мы — лишь случайные попутчики. Теперь ей было не до демонстрации собственной гордости. Она плелась позади, под ручку со своим нерасторопным возлюбленным, и ворковали они всю дорогу как голубки — одно удовольствие смотреть!

Хуже обстояли дела со Странниками. Деваться в чужом времени им было некуда, поневоле пришлось присоединиться к недавним врагам.

Нет, их никто ни в чем не упрекал, с ними старались держаться по-приятельски, и даже девицы, вопреки своему обыкновению, не ехидничали на их счет. Но неловкость сохранялась. Нелегко было юным магам, мечтавшим о всеобщем счастье, свыкнуться с мыслью, что они едва не угробили целый Мир. Не было покоя у них на душе, оттого и сторонились они новых спутников. Недостойными себя считали.

Эти люди — бездумный, бесшабашный народ, — не разобрав, и убить могут того, о ком сами песни поют; это у них в одно ухо влетело, в другое вылетело, не задержавшись в памяти. Эльфы же, наоборот, умеют слушать слова и всегда помнят имена героев… Ах, если бы бедный Гастон Шин в своем рассказе вместо враждебного «они» назвал хотя бы одно имя! Наверное, тогда все вышло бы иначе. Лучше, хуже — как знать? Во всяком случае, Эолли непременно усомнился бы в том, что легендарные Наемники Судьбы желают зла тому Миру, который сами спасли от страшных огненных рыб и полчищ некроманта!

Переход до предместий Кансалона вышел ничем не примечательным, зато быстрым. Оказалось, в здешних краях уже вела свои дела гильдия джиннов-туфлевладельцев. «Эх, раньше не удосужились узнать!» — досадовал Орвуд. Конечно, средневековые туфли были много хуже современных, даже самые быстрые из них ускоряли ход не более чем в три раза, но все-таки лучше, чем ничего.

На подходе к городу Странники замедлили бег. Они надеялись отыскать и предать земле тела своих несчастных товарищей. Увы. Голодная зимняя степь не то место, где залеживаются свежие трупы. Слишком много желающих на них находится: курганники, албасты, рыжие степные оборотни, могильщики-гули и прочая нежить. Ходили слухи, будто не брезгует страшной добычей и кое-кто из здешних людей…

А спустя еще несколько дней путников поджидала на пороге с узкоглазым человечьим детенышем на руках степная ведьма Данар.

— Что, пристроила своего?! — радостно бросилась к ней Ильза. — А наши где?

— Спят, — приветливо улыбнулась женщина. — Я их нарочно посытнее накормила перед дорогой-то, чтобы не пищали.

Откуда ведьме стало известно о скорой разлуке с младенцами, оставалось только гадать; на все вопросы она лишь загадочно улыбалась и кивала на своих идолов. Так или иначе, дети уже были собраны в дальнюю дорогу: вымыты, перепеленаты, завернуты в теплые шкуры, оснащены дорожными амулетами, для каждого был приготовлен запас молока. «Ну вот, еще ноша образовалась», — вздохнул гном украдкой. Выглядели спящие младенцы здоровыми и вполне счастливыми. Ильза утверждала, что они очень выросли и похорошели. Хельги, как ни глядел, никаких перемен к лучшему не заметил, но решил помалкивать.

— Спасибо тебе, добрая женщина, за заботу твою, — церемонно поклонился Аолен. — Мы в долгу пред тобою.

Ведьма махнул рукой:

— Да ладно, не стоит. Иль я сама не мать? Тем паче пред вами-то все мы, целый мир наш, в долгу неоплатном! — Сказала, а потом взглянула на Бандароха Августуса и хихикнула.

Подле посещения жутковатого ведьмина жилища почтенный магистр хоть и сгорал от любопытства, но предпочитал помалкивать, стоя в сторонке. Он чувствовал огромную силу, что струилась от каменных истуканов, и трепетал пред нею. Но стоило путникам отойти шагов на двести, осмелел и спросил удивленно:

— Скажите, ради всех богов, где вы раздобыли столько младенцев, да еще и на одно лицо?! И зачем они вам понадобились?

— Здрасьте вам!!! — От потрясения Ильза едва не выронила своего любимца Маркса. Дико взглянула на Эфиселию. — Ты что, ничего ему не сказала?!!

— Ну забыла, подумаешь! — Молодая мать капризно поморщилась, будто речь шла о безделице, не заслуживающей внимания. — Хочешь, скажи сама!

— Я-то скажу! — пообещала Ильза. — За мной не задержится!

— Что ты мне должна сказать?! — Бандарох уже начинал нервничать. — Говори же, не тяни! Что?!

— То, что они твои собственные дети, все трое! — объявила девушка мстительным голосом.

С тихим всхлипом магистр демонологии свалился в снег.

— Ну разве так можно?! — укорял Рагнар Ильзу. — Ты же знаешь, какая у него чувствительная натура! Надо было сперва подготовить!

— Ничего! Не помрет! — вступилась сильфида. — Детей вы все делать горазды! А как отвечать — сразу в обморок!

— Чего сразу все-то? Чего ты обобщаешь? — нашел повод для обиды Эдуард. — Лично я никому еще детей не делал! Ни разу!

— Будем надеяться, что у тебя все впереди, — хмыкнула Энка.

А Рагнар добавил:

— Лично я на твоем месте не спешил бы в этом признаваться!

— И так плохо, и эдак! Вас не поймешь! — совсем рассердился принц.

Тем временем Августус стараниями Эфиселии и Странников пришел в себя. Сел, привалившись к плечу любимой, и спросил плачущим голосом:

— З… зачем сразу трое-то? Одного бы хватило! П… поче-му…

Сильфида хихикнула, начала было:

— О! Это целая история! Однажды Хе…

Глаза демона полыхнули красным огнем.

— Умолкни, несчастная! Убью!

Убьет, поняла девица, и умолкла. Лишь посмеивалась про себя, бросая на участников «истории» многозначительные взгляды.

— Ты, главное, не расстраивайся, — решила утешить многодетного отца Эфиселия. — Если они тебе не понравятся, мы их просто выкинем!